Неправильный выбор лексического эквивалента примеры из передач. Речевые ошибки, вызванные неправильным выбором слова. Лексические нормы. Явления речевой избыточности и речевой недостаточности

Обращали ли вы внимание на то, как трудно иногда подобрать нужное, конкретно и точно выражающее нашу мысль слово. А ведь мы часто слышим, что богатства русского языка неисчерпаемы, что в его лексиконе десятки тысяч слов. Однако при этом наша речь бывает бедной, невыразительной, а высказывания неточными по смыслу. Почему же так происходит? Очевидно, причиной тому - неумение (или нежелание) выбрать из множества похожих слов самое нужное, точно передающее нашу мысль. Ведь чем больше слов в языке, тем труднее в них разобраться, вот и берем мы первое попавшееся, а потом оказывается: выбор был неудачный, мысль выражена неясно, а то и совсем искажена. Какова же природа возникновения подобных речевых ошибок? Такие ошибки будто сами "просятся на язык", не случайно говорят: здесь "вкралась" ошибка. Чтобы этого не произошло, необходимо предупреждать ошибки. Для этого попробуем проанализировать те из них, которые появляются в речи в результате неточного выбора слова (стилисты в этом случае говорят о Неправильном выборе лексического эквивалента ). Слова необходимо выбирать в соответствии с их семантикой, то есть значением. Употребление слов без учета их семантики меняет значение высказывания. Приведем пример из школьного сочинения: "Аркадий, следовавший сначала за Базаровым, попал под влияние отца и дяди и отошел в сторону, обналичив тем самым свое слабое сердце и душу" (слово "обналичить" недавно появилось в языке и используется только в речи финансистов и банковских работников). Следовало использовать глагол "обнаружить", т. е. проявить, выказать. Как видим, неправильный выбор лексического эквивалента порой приводит к неуместному комизму, к абсурдности высказывания. Неправильный выбор лексического эквивалента объясняется довольно просто: Мы берем слова из определенной тематической группы, не утруждая себя анализом их точного значения . Эта небрежность и оборачивается неясностью высказывания, а иногда и полным абсурдом: "Татьяна любила свою няню - седобородую старушку". Пример этот демонстрирует, что слово выбрано по ассоциации (седой - седобородый). Подобные ошибки можно назвать ассоциативными.

Еще Аристотель предостерегал от логических ошибок в речи. Он утверждал: "Речь должна отвечать законам логики". Если мы употребим не то слово, может возникнуть алогизм (сопоставление несопоставимых понятий), например: "Речь героев Шолохова отличается от всех других героев" (следовало написать: от речи героев других авторов). Такие ошибки в устной и письменной встречаются очень часто: "Сравним результаты первого кризиса со вторым" (надо: с результатами второго) или "Если Пушкин любит свою Татьяну, то Вера оставляет Лермонтова равнодушным" (следовало: если Пушкин, то Лермонтов; если Татьяна, то Вера). Неудачный выбор слова может привести и к подмене понятия, например: "Радушные хозяева накормили нас разнообразным подбором национальных блюд".

Что же ели эти гости? Национальные блюда или их "разнообразный подбор"? Причина нелогичности высказывания иногда кроется в нечетком разграничении конкретных и отвлеченных понятий, родовых и видовых наименований. Так, неверно сформулирована мысль в предложении: "Русь пережила нашествие татаро-монгольского ига" (следовало сказать нашествие татаро-монголов, употребив Конкретное существительное вместо отвлеченного ). Часто приходится наблюдать употребление Родового наименования вместо видового : "Катерина бросилась в водоем" (имеется в виду Волга). Такая замена лишает речь точности и подчас придает высказыванию официальный, канцелярский оттенок: "Борис приехал в Калинов по вопросу о наследстве" ("по вопросу" - канцеляризм, придающий предложению оттенок официальности). Таким образом, правильный, точный выбор слова - одно из непременных условий грамотности устной и письменной речи. Самый лучший способ избежать речевых ошибок, связанных с неправильным выбором лексического эквивалента, - обратиться к толковому словарю: (например, на сайте).

Предметная неточность

Выбор слова может быть обусловлен многими факторами, один из главных среди них – предметная точность, то есть соответствие содержания речи тому кругу предметов, явлений действительности, которые речью отображаются.

Всестороннее знание предмета речи – это важнейшее условие создания предметно точной речи. Незнание предмета или явления, обозначаемого словом, приводит к неверному выбору слова и, соответственно, к предметной неточности высказывании.

Например, в произведениях современных писателей встречаются факты неверного выбора слова, обусловленного незнанием предмета речи.

В барабане браунинга семь патронов (у браунинга нет барабана).

Вагонные слесари... постукивают молотком по чугунным колесам (колеса поездов изготовляются из стали)

Двусмысленность высказывания

Неправильный выбор лексических средств зачастую приводит к тому, что слово или сочетание в контексте приобретает двойной смысл, тем самым заметно снижается точность речи.

Так, в газетном очерке о враче, желающем получить новое жильё, встречается следующая фраза: «И вот 15 квадратных метров замечательного хирурга превращаются в замкнутый круг» (15 кв.метров: это площадь квартиры или площадь тела хирурга?).

В поздравительной речи, адресованной работникам сферы обслуживания и торговли, встречается следующее высказывание: Сегодня вы представляете, пожалуй, самую сложную, самую проблемную сферу нашей жизни... (представлять: составлять или знакомить?)

К двусмысленности приводит и неудачная метафоризация речи, связанная с наложением прямого и переносного значений слова. См. следующее высказывания.

Скоро центр города загорится ярким пламенем. На улице Ленина установят новые фонари. (загорится ярким пламенем: будет охвачен огнём или будет освещен фонарями?)

Нарушение логики высказывания (алогизм)

Предметно-логические связи между явлениями окружающего мира должны определять выбор слов, их обозначающих. Несоблюдение этого принципа приводит к нарушению логики речи – алогизму. Алогизм как речевая ошибка проявляется в следующих высказываниях.

Недостоверные факты должны настораживать (факт ‘событие, явление, имеющее место в действительности’ не может быть недостоверным, то есть не находящим подтверждения в действительности).

Друзья были ровесниками, но одному было шестнадцать лет, а другому уже исполнилось восемнадцать. (люди разного возраста не являются ровесниками).

Нежелательные ассоциации

Эта речевая ошибка иллюстрируется следующим высказыванием:

Женщина около сорока ловко вскарабкалась в кабину.

Здесь неудачный выбор глагола вскарабкалась применительно к человеку обусловлен нежелательной ассоциацией с обезьянкой.

Неудачный выбор образных средств языка

Употребление метафор, сравнений, эпитетов, перифраз, гипербол и других образных средств речи, в которых слова используются не в прямом, а в переносном значении, придает речи эмоциональную окраску, риторичность, образность, яркость. Однако, с другой стороны, как пишет Я. Парандовский, автор известной книги «Алхимия слова», «метафора таит в себе разные опасности: или распространяет зловоние банальности, или приводит к нелепостям; нужно много такта, ума и вкуса, чтобы сохранить меру и изящество в отношении этих словесных украшений». Употребление средств выразительности должно быть содержательно и стилистически оправдано. Иначе получаются следующие высказывания, вызывающие улыбку:

Монтажники пересекли экватор монтажных работ.

Угнанный автомобиль унес две молодые жизни.

Судья был такой же простой и скромный, как и его кабинет.

Стюардесса посмотрела на меня нежным глазом и пропустила вперед.

Больше жизни он полюбил свою профессию землекопа за ее особую, скромную, неброскую красоту.

Неблагозвучие слова

Благозвучие речи – это наиболее совершенное, с точки зрения говорящих на данном языке, сочетание звуков, удобное для произношения и приятное для слуха. Требования благозвучия относятся не только к устной речи, но и к письменной.

Существуют законы благозвучия русской речи. Их всего четыре. Вот их условные названия:

1) сочетаемость звуков в русском языке;

2) эстетическая оценка звуков русского языка;

3) частота повторения звуков в речи;

4) длина слова.

Нарушением этих законов будут следующие явления:

1) стечения согласных и гласных звуков на стыке слов: конкурс взрослых;

2) стечение гласных на стыке слов (зияние): у Тани и у Оли;

3) повторение неблагозвучных шипящих и свистящих звуков, таких как вши, шпа, вшу, ща, щей;

4) повторение одного и того же звука или однослоговых конструкций: гол голландцев в ворота канадских футболистов; убийства и ужасы в угрюмой усадьбе;

5) стечение в речи коротких слов, которое делает фразу отрывистой, рубленой: сад был пуст, стар, гол, он был забыт;

6) стечение длинных слов (средняя длина русского слова – 3 слога), которое делает речь монотонной: свидетельства поименованных авансодержателей запротоколированы.

Богатство русского языка, безусловно, - благо, но оно порождает проблему верного выбора лексического эквивалента.

Неудачный подбор слова может привести к подмене понятий: Радушные хозяева накормили нас разнообразным подбором национальных блюд.

Причиной нелогичности высказывания иногда является нечеткое разграничение конкретных и отвлеченных, родовых и рядовых понятий: Учитель рассказал о великом писателе и прочитал отрывки из его творчества.

8.Лексические нормы. Явление паронимии. Смешение паронимов в речи.

Лексикология – раздел языкознания, который изучает словарный запас языка. Лексические нормы регулируют употребление слов в речи.

Паронимы – слова, сходные по звучанию, разные по значению.

Смешение паронимов – источник серьезных речевых ошибок, для их разграничения необходимо точно знать лексическое значение каждого слова: Она была спокойная чувственная девушка.

Намеренное употребление паронимов делает речь ярче, выразительнее: Согнутая прожитым и пережитым старушка.

9.Лексическая сочетаемость и её нарушения.

Лексической сочетаемостью называется способность слов соединятся друг с другом. Различают семантическую сочетаемость и грамматическую (одни части речи с другими).

Иногда в литературных произведениях допускается намеренное нарушение законов сочетаемости с целью художественной выразительности. Художественный прием соединение «несоединяемых» слов называется оксюморон.

При употреблении слов, которые имеют ограниченные возможности лексических связей, нарушение сочетаемости часто приводит к комическому звучанию речи: Надвигалось радостное событие.

10. Лексические нормы. Явления речевой избыточности и речевой недостаточности.

Речевая избыточность

К неточности высказывания приводит речевая избыточность, которая связана с двумя речевыми ошибками – тавтологией и плеоназмом.

Тавтология (греч. tauto ‘то же самое’ + logos ‘слово’) как речевая ошибка понимается двояко:

1) немотивированное повторение в предложении однокоренных слов.

Выехать нам не удалось, потому что начался проливной ливень.

2) повторение сказанного другими словами, не вносящее ничего нового (тождесловие). Авторские слова – это слова автора.

Плеоназм (греч. pleonasmos ‘излишество’) – это многословие, возникающее в результате употребления в одной фразе слов с близким лексическим значением

Часто встречаются следующие сочетания слов, которые следует. считать плеоназмами: прейскурант цен (прейскурант – это список цен); странный Избыточными будут считаться и такие сочетания: первый дебют, памятные сувениры, биография жизни, неожиданные сюрпизы.

Существуют два способа исправления ошибок, связанных с речевой избыточность:

1) удаление лишнего слова, сокращение высказывания.

На последней сессии городского собрания депутаты обсудили вновь принятые новые законы (тавтология) – На последней сессии городского собрания депутаты обсудили вновь принятые законы.

2) замена лишнего слова, изменение фразы.

Студенческая биржа труда была сформирована в форме отдельного подразделения, действующего при университете (тавтология) – Студенческая биржа труда была сформирована в виде отдельного подразделения, действующего при университете.

Однако встречаются случаи, когда повтор однокоренных слов или слов с близким лексическим значением мотивирован задачами речи, поэтому не будет считаться речевой ошибкой:

1) в художественной речи с целью повышения выразительности:

Лексический повтор как стилистическое средство: И ближе, ближе все звучал грузинки голос молодой (М. Лермонтов);

2) в официально-деловой речи с целью достижения точности и однозначности высказывания: В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком Российской Федерации (из ст. 68 Конституции РФ);

3) в устойчивых выражениях фольклорного и разговорного характера: знать не знаю, ведать не ведаю.

4) в случаях отсутствия возможности синонимической замены (это вынужденная тавтология): словарь иностранных слов.

Речевая недостаточность

Вследствие речевой недостаточности нарушаются грамматические и логические связи слов в предложении, затемняется его смысл. Пропуск слов может совершенно исказить мысль автора: Для улучшения производственных показателей необходимо объединить всех работников, занимающихся вопросами экономики (надо: объединить усилия всех работников)

Речевая недостаточность, возникающая как следствие стилистической небрежности автора, легко поддается правке: нужно вставить случайно пропущенное слово или словосочетание.

Фермеры стремятся добиться увеличения овец в хозяйстве. – Фермеры стремятся добиться увеличения поголовья овец в хозяйстве.

11.Лексические нормы. Плеоназм и тавтология. Пути их устранения ПЛЕОНАЗМ (греч. – излишество).

Разновидность лексической ошибки, связанной с нарушением норм лексической сочетаемости, когда в словосочетании или предложении употребляются излишние со смысловой точки зрения слова. Например, в предложении Они обеспечили ритмичную и бесперебойную работу предприятия определения выражают схожие значения; здесь достаточным является одно из них. Авторская надпись на обложке книгиПосвящаю своему папе – Сергею Михайловичу плеонастична; достаточно Посвящаю папе…

Типичными примерами ненормативного плеоназма являются словосочетания, в которых значение одного слова повторяет значение другого: более важнее (более излишне, поскольку важнее означает "более важный"), первая премьера.

Речь, насыщенная плеоназмами, свидетельсвует о небрежности говорящего, о его необразованности, о его подверженности влиянию окружающего общества.

ТАВТОЛОГИЯ (греч. – то же самое и – слово)

Тавтология представляет собой лексическую ошибку, если употребление однокоренных слов не оправдано стилистическими целями и носит случайный характер: воедино соединить, станцевать танец, по-спортивному относиться к спорту, подтвердить утверждение. Обычно о непреднамеренной тавтологии говорят так: масло масляное.

Но при гибкости современного синтаксиса и богатстве синонимов, тавтологии легко избежать, делаяплеоназм из явного скрытым: у современных писателей он, обычно, превращается из тавтологии внакопление синонимов.

12.Лексические нормы. Фразеология. Речевые ошибки, связанные с использованием фразеологизмов.

Употребление фразеологизмов в речи регулируют фразеологические нормы. Можно выделить следующие речевые ошибки, связанные с нарушением фразеологических норм.

1.Неоправданное сокращение или расширение состава фразеологизма за счёт включения или исключения отдельных слов.

Она бросилась бежать со всех своих длинных ног (правильно: СО ВСЕХ НОГ).

2.Замена какого-либо компонента фразеологизма, как правило, слова.

Молодому человеку все удается, должно быть он родился под счастливой луной (правильно: РОДИЛСЯ ПОД СЧАСТЛИВОЙ ЗВЕЗДОЙ).

3.Искажение грамматической формы компонентов фразеологизма.

На выпускном вечере представитель администрации сказал, что в полку талантливых управленцев прибыло (правильно: ПОЛКУ ПРИБЫЛО).

4.Контаминация, или смешение, двух фразеологических оборотов.

Взаимопонимание играет большое значение в семейной жизни (ИМЕЕТ БОЛЬШОЕ ЗНАЧЕНИЕ и ИГРАЕТ ВАЖНУЮ РОЛЬ).

5.Употребление фразеологизма без учёта его значения.

В плановых отделах и бухгалтериях сводят последние счеты с ушедшим годом (сводить последние счеты (с жизнью) имеет значение ‘кончать жизнь самоубийством’).

6.Разрушение образного значения фразеологизма.

Обломов был знаменем времени (правильно: знамением времени).

7.Прочтение фразеологизма в прямом значении (деидиоматизация).

Не хлебом единым сыт человек, нужны еще картошка, вермишель, не помешало бы мясо (Фразеологизм Не хлебом единым сыт указывает на необходимость духовной пищи, здесь же речь идёт о пище материальной, продуктах питания).

13.Лексика с ограниченной сферой употребления. Диалектизмы.

Диалектизмы - характерные для территориальных диалектов языковые особенности, включаемые в литературную речь. Диалектизмы выделя­ют­ся в потоке литературной речи как отступления от нормы (языковой).

Различаются диалектизмы фонетические : например, в русском языке цоканье, т. е. произно­ше­ние «доцка», «ноць»; яканье - «вядро», «сястра», «пятух»; «х» на месте «г» в конце слова - «снех», «друх», «врах»;

Грамматические : например, ‑ть в окончании 3‑го лица глаголов - «идёть», «сидить», «беруть»; окончание ‑е в форме родительного падежа типа «у жене», «от сестре»; особое употребление предлогов - «приехал с Москвы», «по-за хлебом ушла», «иди до хаты»;

слово­обра­зо­ва­тель­ные : например, «сбочь» ‘сбоку’, «черница» ‘черника’, «телок, телыш» ‘телёнок’.

Среди лексических диалектизмов различают несколько типов: этнографизмы - назва­ния предметов, понятий, характерных для быта, хозяйства данной местности, не имеющие параллелей в литера­тур­ном языке, например «понева» - разновидность юбки, «туес» - сосуд из берёсты;

собственно лекси­че­ские диалектизмы - синонимы, соответствующие литературным словам, - «кочет» - «петух», «дюже» - «очень»; семантические диалектизмы, имеющие иное, чем в литературном языке, значе­ние, - «худой» ‘плохой’, «погода» ‘ненастье’.

Диалектизмы употребляются в языке художе­ствен­ной литературы как средство стилизации, речевой характеристики персонажей, создания местного колорита. Диалек­тиз­мы могут встречаться также в речи лиц, не вполне овладевших нормами литератур­но­го языка.

14.Лексика с ограниченной сферой употребления. Жаргонизмы

Жаргонизмы -это слова, которые употребляют люди, объединенные общими интересами (Примеры: студенческий, молодежный, тюремный, профессиональный)

Компьютерный жаргон

юзер/юзверь - пользователь

зарегиться - зарегистрироваться

клава - клавиатура

сервак - сервер

Тюремный жаргон:

малява - записка

ксива - документ удостоверения личности

Школьный жаргон:

училка/учиха - учительница

пара - двойка

трояк - тройка

шпора – шпаргалка

Молодежный жаргон (сленг):

чикса, тёлка, чувиха - девушка

чувак, чел - парень

гаврик, шибздык - навязчивый малолетка

15.Лексика с ограниченной сферой употребления. Архаизмы

Архаизмы - слова, вышедшие из употребления, замененные синонимами. понятия остались, а слова, обозначающие данные реалии заменены более современными.

пользуют данные речи. Для целей исследования и подтверждения своих выводов они неизбежно обращаются к фактам функциониро­вания языка, но все же их основные интересы остаются в сфере язы­ковых систем.

Теоретики перевода обычно ведут сравнение разноязычных слов в конкретных контекстах оригинала и перевода, и потому материа­лом для переводческих сопоставлений служат слова, как правило, в одном лексическом значении со всеми сопровождающими его от­тенками и обертонами.

Не многообразие значений слова и его лексико-семантических вариантов занимает теоретика перевода, а сравнение однократных употреблений слов во всем объеме передаваемой ими разнообразной информации. По существу, в любом случае переводческого сопос­тавления происходит изучение реализованных в речи слов. Даже когда переводчик «соизмеряет» лексические единицы в их словар­ном значении вне контекста, он рассматривает их как условно-актуализованные в речи, как слова, значение которых уже употреб­лялись в привычных для них контекстах. Таким образом, переводче­ское сравнение по сути своей моносемантично и проводится глав­ным образом на материале конкретных речевых образцов. В свою очередь, это не значит, что в теории перевода пренебрегают сопос­тавлениями значений соотносимых разноязычных слов на уровне языка или не учитывают данных лексико-лингвистических сопос­тавлений.

Язык и речь - диалектическое единство. Одно не существует без другого. Все дело в том, что на уровне языка, когда сравнивают­ся уже установленные лексикологами и лексикографами значения конкретных лексических единиц, и на уровне речи, когда сопостав­ляются самые различные контекстуальные употребления и окказио­нализмы оригинала и перевода, переводческие сопоставления не теряют своей специфики. Во всех случаях исследователь как бы «взвешивает» лексическое значение и окружающие его смысловые оттенки, определяя семантическую нагрузку слова, его экспрессив­но-эмоциональную силу и функциональный вес, т. е. сопоставляет в словах реализованный объем передаваемой ими информации и вы­полняемую ими функцию. Сопоставляя переводы с их оригиналами, он определяет те виды словесной информации, которые обязательно должны быть переданы при переводе, какие неизбежно окажутся опущенными и какие можно или должно в какой-то степени видо­изменить; анализирует способы компенсации при переводе тех ин-

формативных несоответствий, которые, конечно же, существуют между сравниваемыми единицами исходного и переводного языков. Все эти сопоставления необходимы исследователю не только для определения степени адекватности перевода оригиналу и установле­ния константных и окказиональных соответствий, но и для различ­ных по характеру обобщений и раскрытия закономерностей перево­дческих сопоставлений.

В переводоведении попытка теоретического осмысления межъя­зыковых лексических соответствий впервые была сделана Я. И. Рец­кером в 1950 г 1 . Установление лексических соответствий не было принципиально новой идеей. Заслуга Я. И. Рецкера заключалась в том, что он обратил внимание на закономерный характер лексических соответствий при переводе, указал на важность и самостоятельность учения о различных типах и видах соответствий в теории перевода и попытался определить степень лексико-семантической соотнесенно­сти сравниваемых единиц, подразделив возможные соответствия между лексическими единицами оригинала и перевода на три ос­новных типа: эквиваленты, аналоги и адекватные замены 2 . «Эквива­лентом следует считать постоянное равнозначащее соответствие, которое для определенного времени и места уже не зависит от кон­текста» 3 . «Аналог - это результат, перевода по аналогии посредст­вом выбора одного из нескольких возможных синонимов» 4 . Эквива­лент всегда один, аналогов может быть несколько. С помощью анало­гов, в частности, переводятся фразеологизмы, пословицы и поговор­ки. «К адекватной замене прибегают, когда для точной передачи мыс­ли переводчик должен оторваться от буквы подлинника, от словарных и фразовых соответствий и искать решение задачи, исходя из целого: из содержания, идейной направленности и стиля подлинника» 5 .

Адекватные замены достигаются одним из четырех переводческих приемов: конкретизацией в переводе недифференцированных и абст­рактных понятий оригинала, логическим развитием понятий, антони­мическим переводом и компенсацией 6 . Эта классификация без изме­нений или с некоторыми модификациями легла в основу болыпинст-

" См. Рецкер Я. И. О закономерных соответствиях при переводе на родной язык / Во­просы и методики учебного перевода. М., 1950. С. 156-178. 2 Об отношении к указанным терминам см. § 3 настоящего пособия. " См. Вопросы теории и методики учебного перевода. С. 157.

4 Там же. С. 158.

ва учебных пособий по переводу, изданных после 1950 г. Учитыва­лась она и в статьях о лексических соответствиях при переводе раз­личных текстов, в том числе и художественных.

С развитием отечественного переводоведения определилась тен­денция к созданию более точной и обоснованной классификации соотнесенности лексических средств языка оригинала и перевода. В делении соответствий, предложенным Я. И. Рецкером, обнаружива­ется недостаточная и субъективная мотивация некоторых положе­ний. На основе лингвистического чутья исследователя, а не на базе каких-либо объективных критериев происходит выделение эквива­лентов и аналогов. Не учитывается различный характер несовпаде­ния значений аналогов (несовпадения эмоционально-экспрессивные, стилевые, диалектные и т. п.). Игнорируются различия между кон­стантными (языковыми) и окказиональными (речевыми) соответст­виями. Рассуждения об адекватных заменах скорее сводятся к опи­санию приемов перевода отдельных разрядов слов и словосочета­ний, чем к выделению особого типа закономерных соответствий. Наконец, сами термины не очень удачны из-за близости и малой дифференцированности их основных значений и невольной подме­ны одного термина другим.

А. Д. Швейцер, анализируя классификацию Я. И. Рецкера, счита­ет также, что она нуждается в детализации эквивалентов, среди ко­торых следует различать односторонние и двусторонние. "League of Nations" всегда переводится на русский язык как Лига наций, и в то же время Лига наций всегда, независимо от контекста, переводится на английский язык как League of Nations. Наряду с этим однознач­ная интерпретация языковой единицы в терминах другого языка мо­жет иметь место лишь в одном направлении» 1 , т. е. речь идет о том, что одному русскому термину может соответствовать в другом языке не только один термин, а, например, два равнозначных термина. Бе­татрон переводится на английский либо как betatron, либо как induc­tion electron accelerator; русские одноязычные языкознание и лингвис­тика на испанский переводятся лишь одним термином lingüística.

Следует также отметить, что сам автор не мог не почувствовать некоторых противоречий и логических сбоев в своей первоначаль­ной классификации. В последующих работах он видоизменил ее, сведя все соответствия к двум видам: эквивалентам и вариантным соответствиям (аналогам), а адекватные замены стал рассматривать как приемы переводческой деятельности.

1 Швейцер А. Д. Перевод и лингвистика. М., 1973. С. 19.

Позже Я. И. Рецкер вновь видоизменяет предложенную класси­фикацию соответствий, добиваясь большей четкости и дифференци­рованности. «В процессе перевода, - пишет он, - выстраиваются три категории соответствий: 1) эквиваленты, установившиеся в силу тождества обозначаемого, а также отложившиеся в традиции языко­вых контактов; 2) вариантные и контекстуальные соответствия и 3) все виды переводческих трансформаций. Между первой - экви­валентной - категорией и двумя остальными есть принципиальное различие. Эквивалентные соответствия относятся к сфере языка, тогда две последние - к сфере речи» 1 . Затем среди эквивалентов выделяются полные и частичные, абсолютные и относительные. Ва­риантные соответствия не дифференцируются. Лексических транс­формаций семь: дифференциация, конкретизация, генерализация значений, смысловое развитие, антонимический перевод, целостное преобразование и компенсация потерь в процессе перевода. Пред­ложенная классификация не утратила своего значения и в настоящее время.

Однако представляется возможным и целесообразным рассмот­реть виды переводческих соответствий с несколько иных позиций.

виды межъязыковых переводческих лексических соответствий (эквивалентов)

В §3 говорилось, что под переводческими соответствиями (экви­валентами) понимаются слова и словосочетания перевода и ориги­нала, которые в одном из своих значений передают равный или от­носительно равный объем знаменательной информации и являются функционально равнозначными. В основу классификации лексиче­ских соответствий могут быть положены различные их свойства и качества.

По форме соответствия бывают эквивокабульные - это слу­чается, когда слову оригинала соответствует слово в переводе, а словосочетанию - словосочетание, и неэквивокабульные - они

" Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика. М., 1974. С. 9.

появляются, когда слову оригинала соответствует словосочетание в переводе или наоборот. В свою очередь, эквивокабульные соответ­ствия подразделяются на эквиразрядные, если сопоставимые лек­сические единицы относятся к одинаковым частям речи, и неэкви-разрядные, если названные единицы есть разные части речи.

По объему передаваемой знаменательной информации соот­ветствия делятся на полные и неполные (частичные). У полных эквивалентов объем передаваемой экстралингвистической информа­ции совпадает. У неполных эквивалентов обычно при полном или частичном совпадении смысловой (семантической) информации другие ее виды могут не совпадать. Если у частичных эквивалентов смысловая информация коррелируется полностью, то облигаторным является несовпадение каких-либо других информационных компо­нентов. Когда же знаменательная информация соотносится лишь частично, то несовпадение других видов информации вовсе не обя­зательно.

Итак, отсутствие полной корреляции между эквивалентами дан­ного вида может быть:

а) Семантического (смыслового) характера, когда в чем-то не совпадают объемы понятий, выражаемых соотносимыми лексиче­скими единицами. Переводя испанские слова pierna и pie как нога, мы, в сущности, оперируем неполными эквивалентами, так как pierna обозначает лишь часть ноги, от стопы и выше, a pie - стопа. Обычно подобные метонимические эквиваленты, своеобразные межъязыковые синекдохи, не обедняют восприятие текста. Детали­зация перевода в нашем примере произойдет лишь в том случае, если указание на ту или иную часть ноги становится необходимым по смыслу переводимой фразы. В предложении "A Juan le hirieron al pie gravemente y los médicos se vieron obligados a amputarlo hasta el tobillo." (Хуана тяжело ранили в стопу, и врачам пришлось ампути­ровать ее по самую щиколотку.), эквивалентом pie, естественно, будет стопа. Неполные эквиваленты с семантической неравнозначно­стью весьма часто появляются в художественных переводах, когда в силу контекстуальных причин приходится заменять название целого в исходном языке, названием части в языке перевода или, соответст­венно, название причины - названием следствия, или наоборот. Пер­вую фразу из «Дон Кихота» «En un lugar de la Mancha...» H. Любимов

переводит «В неком селе Ламанчском...»". Соотношение lugar - село - тоже пример неполной эквивалентности. В переводе про­изошла конкретизация более широкого понятия, выражаемого сло­вом lugar (любой населенный пункт, любое селение). В той же главе Н. Любимов конкретизирует, сужает значения глагола estorbar (ме­шать), соотнося его с глаголом отвлекать. Переводя trigo (зерно пшеницы, пшеница) как зерно, a rocín (ломовая лошадь, кляча) - как лошадь, он расширяет понятия, передаваемыми русскими эквива­лентами, по сравнению с понятием, выраженным соответствующи­ми испанскими словами. Частое появление в переводах семантиче­ски неполных эквивалентов ни в коей мере не является свидетельст­вом смысловых потерь при переводе: ведь семантическая информа­ция на уровне фразы или более широкого контекста сохраняется полностью, да и в пределах слова - семантически неполного экви­валента - расширение выражаемого им понятия до родового по сравнению с понятием слова оригинала или сужение его до видового в сопоставлении с родовым понятием слова исходного языка не при­водит к семантическим искажениям, так как в конечном итоге дено­тат, референт в обоих случаях остается одним и тем же. Иными слова­ми, межъязыковые метонимические трансформации при переводе не разрушают инвариантости общего смысла лексических соответствий.

б) Эмоционально-экспрессивного (коннотативного, стилистиче­ского) характера, когда эмоционально-экспрессивный компонент информативного объема слова оригинала и перевода не совпадает. В той же первой фразе «Дон Кихота» Н. Любимов подыскивает для глагольной формы vivía эквивалент с иной стилистической марки­ровкой - жил-был. Этот сказочно-эпический зачин с оправданной смелостью введен переводчиком в произведение, в котором выдумка и реальность сопряжены в причудливом и дотоле невиданном един­стве великой сказки и столь же великой были. Переводя роман, от­меченный по выражению Менендес-и-Пелайо, необычным «словес­ным изобилием» и контрастным сочетанием «высокой» лексики с «низкими» предметами и лексикой «низкой» с возвышенными поня­тиями, деяниями и вещами, переводчик вынужден во имя художест­венного целого изменять частное и подбирать стилистически ней-

тральному слову более «возвышенный» эквивалент. Нейтральное со­четание continuos pensamientos (постоянные мысли) переведено как всечасные помыслы, а глагол me quejo передан не словом жалуюсь, а книжным фразеологизмом принести жалобу, столь же нейтральные обороты amigo de la caza и estaba confuso переведены разговорными соответствиями заядлый охотник и оторопел. В переводах эквивалентов подобного рода множество.

У неполных эквивалентов со стилистическими несовпадениями семантическая информация равнозначна. Именно поэтому эти экви­валенты подыскиваются в синонимическом ряду, составленном из так называемых стилистических синонимов, под которыми обычно разумеют слова, имеющие один и тот же денотат, но отличающиеся либо экспрессивно-эмоциональной окраской, либо принадлежно­стью к разным функциональным стилям речи, т. е., по существу, объединяются два вида синонимов - стилистические и стилевые. Однако у нас нет нужды строго дифференцировать синонимы, тем более что стилевые синонимы в речи очень часто выполняют эмо­ционально-экспрессивные функции, когда из привычного для них речевого стиля их переносят в иную стилистическую среду.

Появление в переводах стилистически неполных эквивалентов обусловлено не только компенсацией каких-либо стилистических ут­рат, не только невольными «капризами» контекста, пристрастиями переводчика и требованиями стилистической системы речевого про­изведения, но и тем, что нейтральный стиль лишен стилистической окраски лишь относительно и характеристики его в двух сравнивае­мых языков не будут одинаковыми. Так например, нейтральные стили французской и испанской речи разнятся от русского нейтрального стиля. «Французский нейтральный стиль оказывается сдвинутым в сторону книжной речи, а русский нейтральный стиль отодвинут от нее в сторону фамильярной речи» 1 . Поэтому при переводе ней­трального текста с русского на французский (равно как и на испан­ский) приходится несколько «приподнимать» стиль, а переводя с французского или испанского на русский, слегка понижать его. Иными словами, хотя функциональные стили исходного и перево­дящего языков не совпадают в своей тональности, переводчик пере­дает функциональный стиль оригинала (или какие-то его лексиче­ские элементы) соответствующим стилем языка перевода, а не ре­конструирует иноязычные функциональные стили средствами рус-

1 Степанов Ю. С. Французская стилистика. С. 235.

ской речи. Реконструкция подобного рода привела бы к стилевым несоответствиям между оригиналом и переводом и непонятным для читателя нарушениям системы функциональных стилей языка перевода.

Итак, переводчик, работающий, казалось бы, с нейтральной лек­сикой, не должен забывать о поправочном коэффициенте нормы и подбирать эквиваленты, учитывая расхождение нейтральных стилей исходного и переводящего языков.

в) Социолокального (стилевого, социогеографического) характера, когда при совпадении семантического значения сравниваемых лекси­ческих единиц не совпадает их стилевая характеристика. Диалектным словам оригинального художественного произведения всегда соот­ветствуют в переводе неполные эквиваленты, у которых утрачена со-циолокальная информация слов оригинала. Иначе и быть не может, потому что лексика конкретного языка в диалектном плане зонально маркирована только в ареале распространенности данного языка и не может иметь эквивалентов с соответственной маркировкой в другом языке. Поэтому подобные информативные потери восполняются с помощью просторечья, указанием на то, что эквивалент, равно как и соответствующий ему диалектизм оригинала не относятся к литера­турной норме, «оторваны» от нее. Не менее часто диалектизмы пе­редаются общелитературными словами, а утраченную информацию, обычно связанную, например, в художественных текстах с речевой характеристикой героя или описанием той или иной среды, компен­сируют какими-либо другими языковыми средствами в том же мик­роконтексте или в другом месте широкого контекста. Подобного рода эквивалентность наблюдается отчасти и в переводе жаргониз­мов, не всех, конечно, а некоторых из них, потому что переводчики все чаще и чаще воссоздают жаргонизмы оригинала жаргонными словами языка перевода, если эти последние не слишком русифици­руют описываемых героев или среду.

Откроем, к примеру, повесть аргентинского прозаика Рауля Ларры «Его звали Вихрастым» и сразу же встретимся с диалектизмами в ре­чи персонажей:

" - ¡Che, Rulo, como miras! ...¿Ahora te dedicas a relojear a las minas? ¿no vendes más los diarios?" 1 .

1 Larra Raúl. Le decían el Rulo. Buenos Aires. S.A. P. 9.

В региональных словах che, retojear, minas содержится явное ука­зание на зону и среду их бытования. Серьезный читатель сразу по­чувствует аргентино-уругвайский речевой колорит и поймет, что персонажи повести - люди социальных городских низов Рио-де-ла-Платы. В переводах остался лишь намек на то, что речь героев дале­ка от литературной нормы, т. е. в словах сохранена определенная социальная информация, но утрачена информация локальная. Ср. разный перевод этих фраз:

« - Эй, чуб! Ты что уставился... Решил заняться красотками].. Больше не торгуешь газетами?» 1 .

« - Эй, Вихрастый, глаза просмотришь. Решил на красоток no-пялиться? А что, газетами не торгуешь?» .

г) Фонового характера, если при совпадении лексического значе­ния соотносимых слов различается их «фоновая окраска». Она зави­сит от так называемой фоновой информации, которая теснейшим об­разом связана с языком, отражена в определенной части его лексики, словах и фразеологических словосочетаниях, а также в пословицах, поговорках, устойчивых цитациях, именах исторических лиц и т. п. Поэтому, когда колумбиец X. Саламеа в известном памфлете «Ме­таморфоза Его Превосходительства» пишет о cielo violáceo 3 , испа-ноязычный читатель воспринимает эпитет violáceo не только в прямом его значении фиолетовый, темно-лиловый, но и в символическом смысле. У слов violáceo, morado есть свой поэтиче­ский ореол. Это цвет печали, скорби, траура. Вспомним, как сказано у Пабло Неруды в «Новой песне любви Сталинграду»: «Describí el luto y su metal morado» - (дословно) «Я описывал траур и его лиловый металл» Русский читатель воспринимает сочетание фиолетовое (или лиловое) небо без испанского символического «привеска». Оттого и появляются в подобных контекстах неполные эквиваленты вроде прилагательного лиловый, которое хотя и передает семантику слова morado, но лишено его символической окраски. Конечно, переводчики пытаются с разной долей успеха восстано­вить утраченную информацию и в прозаических переводах обычно

1 Рауль Ларра. Его прозвали Чубомю. / Пер. с исп. А. Коробицына // Аргентинские
рассказы. М, 1957. С. 130.

2 Рауль Ларра. Его звали Вихрастым. / Пер. с исп. С. Алейниковой и В. Виноградова //
Нева, 1958. №З.С. 101.

3 Zalamea Jorge. La metamorfosrs de Su Excelencia // Trece cuentos colombianos.
Montevideo, 1970. P. 51.

прибегают к амплификациям. Например, в переводе упомянутого произведения Хорхе Саламеа сочетанию cielo violáceo соответствует одетое в траур лиловое небо 1 , а в стихотворении П. Неруды подра­зумевается «смертоносный металл».

Во фразе из перевода «Истории жизни пройдохи по имени дон Паблос» Франсиско де Кеведо «В это время появился еще кто-то...в бурой одежде...» (в оригинале: ...vino uno con ... su vestido pardo) читатель лишь по контексту догадывается, а комментарий укрепляет его догадку о том, что бурый (серый) цвет в те времена был цветом дорожной одежды. И потому бурый по отношению к pardo становит­ся неполным эквивалентом, лишенным той фоновой информации, которая есть у pardo.

Вряд ли русский читатель поймет, почему пройдоха Пабло срав­нивает себя с совой, когда садиться играть в карты с отшельником, ставящим в банк лампадное масло: «Признаюсь, я понадеялся, что буду совой, которая это масло у него выпьет...» («Y confieso que pensé ser su lechuza y Debérselo.. .») 3 . В данном контексте сова - неполный эквивалент слову lechuza, потому что согласно народному испанско­му поверию совы выпивают масло из лампад у изображений святых, которые иногда ставятся на столбиках на обочинах дорог, а в рус­ском фольклоре за ними, вроде, подобного греха не водится.

Таковы основные информационные несовпадения между лекси­ческими единицами оригинала и их неполными эквивалентами.

По характеру функционирования в языке соответствия следу­ет подразделить на два основных типа - константные и окказио­нальные. Константные соответствия (их можно было бы назвать и словарными, постоянными, языковыми или предсказуемыми) опреде­ляются на уровне языка. В речи, в художественном тексте, они лишь конкретизируются. Определенным набором этих соответствий любой переводчик овладевает в процессе подготовки к профессиональной работе. Константные эквиваленты фиксируют двуязычные словари и другие лексикографические пособия. Без освоения этой лексики в процессе обучения иностранному языку не может быть и речи о ка­кой-либо серьезной переводческой деятельности. Чем богаче запас двуязычной словарной памяти переводчика, тем раскованнее проте-

" Саламеа Хорхе. Метаморфоза Его Превосходительства. / Пер. с исп. // «Иностран­ная литература». 1969, № 7. С. 91.

2 Кеведо Ф. История жизни пройдохи по имени дон Паблос. / Пер. с исп. К. Держа­
вина // Кеведо Ф. Избранное. Л., 1971. С. 198.

3 Там же. С. 180.

каст его труд. Константные соответствия неоднородны. Их ядро со­ставляют первичные (основные) константные соответствия, кото­рые определяются на уровне обычной словарной эквивалентности. Это слова с равным информационным объемом, т. е. абсолютные межъязыковые синонимы. Вторичные (потенциальные) констант­ные эквиваленты различаются эмоциональными, стилевыми и дру­гими оттенками, но их вещественно-смысловое содержание в основ­ном совпадает. Иными словами, это относительные межъязыковые синонимы.

Таким образом, по характеру функционирования в языке межъя­зыковые синонимы, о которых речь шла выше, являются констант­ными соответствиями. В процессе перевода любой первичный экви­валент словно незримо окружен синонимами, готовыми в любую ми­нуту прийти на помощь переводчику. Встречая, например, в перево­димой на русский язык испанской фразе слово vivienda (в значении «помещение для жилья»), переводчик заранее знает не только основ­ное константное соответствие, но и возможные вторичные эквивален­ты, составляющий один синонимический ряд: жилье, обиталище, обитель, логово, логовище, берлога, ибо условия контекста могут ВЫ-нудить переводчика перевести vivienda не как жилище, а другим сло­вом, выбранным из указанного ряда синонимов. В подавляющем большинстве переводов прозаических текстов соответствием слову vivienda окажется жилище, а, например, прилагательному indiferente (в значении "лишенный интереса к кому-, чему-либо") - прилага­тельное равнодушный, глаголу huir (в значении, которое в словаре С. PL Ожегова определено как "уйти откуда-нибудь бегом") - глагол убежать и т. п. Степень предсказуемости таких переводческих соот­ветствий очень велика. Вполне предсказуемы и соответствия, выби­раемые из синонимического ряда. В приводимых примерах для indiferente это могут быть безразличный, безучастный, индиффе­рентный, а для huir - бежать, удирать, улепетывать, драпать, давать тягу, давать стрекача и др. Константные соответствия ха­рактеризуются своей предсказуемостью, обусловленной тем, что они основываются в соотносимых языках на закрепленных языковой традицией лексических значениях слов общенародного языка. Кон­стантные соответствия составляют тот переводческий базис, ту обя­зательную лексическую основу, тот предсказуемый набор эквива­лентов, без которого не осуществляется ни один из видов перевода. Высокий процент константных соответствий при переводе текстов свидетельствует о беспочвенности некоторых нигилистических вы-

оказываний по поводу тот, что, дескать, например, в художествен­ном переводе «все определяет контекст», «все зависит от контекста» и потому ни о каких постоянных соответствиях нечего и говорить.

Предсказуемые (константные, постоянные) соответствия - ос­нова переводческой деятельности. Речетворец использует имеющие­ся в языке слова в их традиционном значении и не так уж часто при­бегает к прямому словотворчеству. Те смысловые и эмоциональные оттенки и обертоны, которые придаются слову в речи, наслаиваются на основное общеизвестное лексическое значение слова, группиру­ются вокруг него. Самые тонкие смысловые и экспрессивные оттен­ки, передаваемые словом, никогда не возникают без опоры на одно из присущих ему значений. Реализованное лексическое значение слова - основа и среда для индивидуально-авторских семантико-экспрессивных сдвигов и наслоений. Индивидуальность автора про­является в отборе общенародных лексических средств, в лексиче­ских пристрастиях, в речевой интонации, в особенностях метафор, сравнений, любых тропов, когда переосмысляются опять-таки об­щеизвестные значения слов и выражений. И переводчик волей-неволей должен передавать эту общенародную языковую основу словесного стиля писателя средствами языка, на который он делает перевод. Например, слово ciénaga (болото, трясина, топь) в контек­сте повести "La conjura de la ciénaga" 1 кубинского писателя Луиса Фелипе Родригеса приобретает особый переносный смысл. Ciénaga - это не только название деревни, в которой развертывается дейст­вие повести, не только само зловещее болото, расположенное рядом с деревней, но и символ тогдашней Кубы. Фелипе Родригес подво­дит читателя к мысли о том, что куда более беспощадным болотом, коварной трясиной является сама социальная действительность Кубы, подвергающая человека постоянной опасности духовного или физического уничтожения, готовая погубить смельчака, который от­клонился от стереотипного мышления и предписываемых властью поступков. Трясина - это местные колоны, арендаторы, смыкающие­ся в рядах одной партии с городскими политиканами. Топь беспо­щадна, она жестоко казнит того, кто доверился ее гладкой поверхно­сти. Вряд ли переводчица Д. Суворова испытывала трудности, вос­создавая индивидуально-авторское переосмысление слова ciénaga. Столь же обычные слова болото и трясина приобрели в контексте соответствующий символический смысл. Задача не осложнилась и

1 Родригес Луис Фелипе. Проклятое болото. / Пер. с исп. Д. Суворовой. М., 1970.

тем обстоятельством, что у русского слова болото есть узуальные переносные значения: "все, что характеризуется косностью, застоем" (обывательское болото) и "нейтральная, пассивная часть коллектива" (оппортунистическое болото).

Противоречивая диалектика таких соответствий состоит в том, что в одной материальной единице, в одном конкретном слове или словосочетании одновременно реализуются два семантических ком­понента: обычное лексическое значение, узуальное для языка, и ок­казиональный смысл, субъективно порожденный в речи создателем произведения.

Окказиональные (контекстуальные) соответствия возникают в процессе перевода и обусловливаются прежде всего стилем ориги­нального произведения, который переводчик стремится передать, а также особенностями языка перевода и творческой личностью пере­водчика. Переводческие окказионализмы неоднородны. Среди них можно выделить три основные разновидности. Во-первых, это соб­ственно-переводческие лексические окказионализмы, т. е. новые слова, созданные переводчиком в соответствии со смыслом и функ­цией индивидуально-авторских слов оригинала сообразно контексту подлинника и перевода. Они придумываются переводчиком на ос­нове различных словообразовательных моделей. Множество таких соответствий встречается, например, в переводе «Гаргантюа и Пан­тагрюэля» 1: уфонаренный, декреталисты, анафемствование, архи-бес, снебанисшедшие, квинтэссенциал, гигантальный, горчицееды. зубостучание, изуродмочалмолочены» и др. - все это примеры сло­вотворчества переводчика, представляющие собой окказиональные эквиваленты разной степени семантической близости авторским неологизмам оригинала, равнозначные этим последним по своим стилистическим функциям и художественному эффекту (об окка­зиональных соответствиях этого вида см. с. 16).