Николо-бабаевский монастырь. Николо-бабаевский мужской монастырь епархиальный мужской монастырь Соборный храм в честь Иверской иконы Божией Матери

Название Бабаевский монастырь получил от бабаек - больших весел, употреблявшихся вместо руля при сплаве леса вниз по Волге из рек Шексны и Мологи. Когда лесопромышленники вводили лес из Волги в Солоницу, тогда эти бабайки становились ненужными, и они складывались на берегу при самом устье Солоницы, близ того места, на котором находится монастырь.В XIV веке, не позднее второй его половины, совершилось здесь чудное событие - явление иконы свт. Николая, давшее иное назначение этой, дотоле пустынной местности, о чем мы читаем в древнем известии следующее: «Икона чудотворная святого Николы, приплыв рекою Волгою на бабайке, большом весле, приста к брегу; Благовернии же людие обретоша оную, изнесоша и поставиша на брег в дубраву зело красну, идеже монастырь ныне; И начаша людие мнозии стекатися на поклонение святой иконе и чудеса деяхуся; И прииде некто инок Сергиева монастыря Иоанн и устрои первый храм молитвенный из бабаек, и придел во имя Сергия Чудотворца Радонежского; И начаша монастырь созидати, и великую нужду претерпеваху от ограблений и разорения злых людей».

Во второй половине XIV века здесь образовалась иноческая обитель, которая неоднократно страдала не только от вражеских набегов (казанских татар), но и от опустошительных пожаров, истребивших все древние ее бумаги и те драгоценные сведения, которые они могли дать о минувшей исторической жизни ее в прошлые века. Самыми гибельными из них в этом отношении были пожары 1619 и 1870 года. Основанный одним из учеников преподобного Сергия Радонежского иноком Иоанном, Бабаевский монастырь долгое время был малоизвестен и существовал в виде бедной пустыни.

От первых дней своего бытия и вплоть до половины XVII века обитель была деревянною, обнесенной бревенчатой оградой с единственным деревянным храмом, и только около этого времени последний был заменен двухэтажным каменным. Несомненно, что без пожертвований со стороны благотворителей сооружение такого храма для монастыря, имевшего скудные материальные средства, было невозможно. Неизвестно в точности, кто являлись благотворителями обители в то время; можно только полагать, что они были люди состоятельные. Царь Алексей Михайлович пожаловал Бабаевской обители «на пропитание лесу в длину на две версты, а поперечнику на версту».

Из настоятелей, управлявших монастырем со времени основания его дo XVIII столетия, известны только трое: игумен Иосиф, упоминаемый в монастырском синодике, писаном в 1730 году; игумен Антоний, записанный в том же синодике после Иосифа, и игумен Лонгин, о котором упоминалось в надписи на месячных минеях. В 1709 году Бабаевский монастырь был лишен самостоятельности и приписан к Николаевскому монастырю, что на болоте, в Переяславле-Залесском, из которого стал получать своих настоятелей. Кроме подаяний от богомольцев и пожертвований со стороны благотворителей, монастырь получал доходы от сдачи в наем принадлежавших ему земель, от арендованных им мельниц и рыбных ловлей, и от находившегося рядом перевоза через реку Волгу. Братия усердно занималась хлебопашеством и скотоводством.

В 1728 году по постановлению Священный Синода Николаевский Бабаевский монастырь был отрешен от Николаевского, и его игуменом назначили иеромонаха Галактиона, управлявшего с 1729 по 1739 год. Игумен Галактион привел Бабаевский монастырь в порядок, но после смерти сего деятельного и хлопотливого настоятеля экономическое состояние монастыря скоро пришло в упадок.

С 1748 по 1754 год настоятелем монастыря был игумен Гурий, увековечивший свое имя в обители тем, что установил совершать в ней ежегодное празднование Иверской иконы Божьей Матери. Побуждением к установлению этого праздника послужило то обстоятельство, что Гурий, страдавший болезнью ног, получил исцеление после молитвы перед Иверской иконой, пожертвованной в монастырь в 1724 году жителем посада Большие Соли Василием Исаковым.

В годы управления игумена Филагрия (с 1759 по 1790 г.) монастырь получил драгоценное пожертвование: знаменитый вельможа времен Екатерины II князь Григорий Александрович Потемкин принес в дар монастырю часть мощей святителя Николая в серебряном вызолоченном ковчеге. Потемкин имел вокруг Бабаевского монастыря до 12 тысяч душ крепостных крестьян.

Иеромонах Савва, управлявший монастырем с 1793 по 1810 год, был одним из выдающихся его настоятелей. Он отличался высокими нравственными качествами, строгой подвижнической жизнью, искренним простодушием и нестяжательностью, и вместе с тем был деятельным, энергичным и заботливым устроителем обители. Расширив и украсив монастырский храм, Савва в 1798 году пристроил к нему с западной стороны новую каменную трехъярусную колокольню вышиной в 18 саженей. Им же были построены вновь или отремонтированы обветшавшие монашеские кельи, а деревянная ограда монастыря заменена на каменную.

Пожертвования добрых людей на устроение монастыря делались не только деньгами, но и драгоценными иконами. Так, инокиня Костромского Крестовоздвиженского монастыря принесла в дар Бабаевскому монастырю украшенную золотым шитьем с жемчугом Казанскую икону Божьей Матери. По особому указанию Божьему, бывшему ей в сонном видении, икона эта почиталась чудотворной наравне с другими чудотворными иконами обители. Затем госпожа Победимская, жившая в Суздальском женском монастыре, пожертвовала в Бабаевский монастырь икону Успения Божьей Матери, по размерам представлявшую копию с чудотворной Киевской иконы, с вложенными в нее частицами мощей киевских угодников Божиих.

С 1810 по 1824 год настоятелем Бабаевского монастыря был архимандрит Анастасий, который сделал монастырь одним из первых в Костромской епархии как по количеству и образу жизни братии, так и по благоустройству храмов и прочих зданий. В 1814 году он закончил постройку Успенской надвратной церкви, а в 1821 году – больничную церковь во имя свт. Иоанна Златоуста и прп. Сергия Радонежского. Одновременно с этим с 1817 по 1823 год на северной стороне монастыря был построен новый пятиглавый храм во имя свт. Николая Чудотворца. Для приходящих и приезжающих богомольцев была выстроена двухэтажная каменная гостиница. В Бабаевском монастыре он же установил благоговейное совершение церковных богослужений, стройное столповое пение и неторопливое внятное чтение в церкви. К некоторым работам, как например уборке хлеба и сена в летнее время, он привлекал всю братию, не исключая и старших.

В 1846 году в монастырь приезжал в отпуск по болезни на 11 месяцев настоятель Сергиевской пустыни близ Петербурга архимандрит Игнатий (Брянчанинов). Это посещение имело для монастыря важные последствия.

13 октября 1861 года епископ Игнатий, уволенный на покой, прибыл в Николо-Бабаевский монастырь в качестве настоятеля. Управление таким начальником, каким был епископ Игнатий, знаменитый своей административной опытностью, строгой монашеской жизнью и аскетическими сочинениями, положило начало процветанию обители во всех отношениях.

Вместе с епископом Игнатием в монастырь прибыли управлявший при нем кавказским архиерейским домом игумен Иустин, ризничий иеромонах Каллист, иеромонах Феофан и несколько послушников. В конце 1862 года на жительство в Бабаевскую обитель приехал и родной брат владыки Петр Александрович Брянчанинов, ранее занимавший должность Ставропольского губернатора. Он поселился в монастыре на правах богомольца. Все свои сбережения братья Брянчаниновы жертвуют на ремонт зданий и удовлетворения настоятельных нужд обители. При епископе Игнатии на Волге напротив монастыря была установлена пристань-часовня, у которой останавливались все идущие мимо пассажирские пароходы. В часовне служились молебны и производилась продажа церковных свечей, просфор и образов. Для улучшения материальных средств монастыря было восстановлено хлебопашество на принадлежащих ему землях. Так как эти земли были частью болотные, то для осушки их прорыты канавы и вода спущена в Волгу. В связи с увеличением количества богомольцев и теснотой Никольской церкви, вмещавшей в себя не более 600 человек, у епископа Игнатия неоднократно возникала мысль о постройке нового соборного храма вместо обветшавшей Иверской церкви.

Составление проекта нового храма епископ Игнатий поручил знакомому архитектору, профессору Академии художеств И. И. Горностаеву.

Весть о начале строительства нового храма быстро распространилась среди жителей Ярославской и Костромской губернии и многие из них стали присылать свои пожертвования не только деньгами, но и строительными материалами. П. А. Брянчанинов, принимавший в этом деле живое участие, пожертвовал около 5000 рублей - последнее свое состояние.

Влияние преосвященного Игнатия, опытного руководителя в монашеском подвиге и мудрого наставника в делах благочестия, на внутреннюю жизнь монастырской братии, конечно, было весьма велико и плодотворно. В свободные часы преосвященный занимался пересмотром своих сочинений, пополнил их новыми статьями и приготовил к печати. Четыре тома этих сочинений вышли при жизни епископа Игнатия, а пятый после кончины. Всю свою жизнь он был усердным совершителем внутреннего подвига, особым делателем молитвы Иисусовой, много писал о ней. Ряд его работ был написан во время проживания святителя в Николо-Бабаевской обители. Утром 30 апреля 1867 года епископ Игнатий тихо скончался во время молитвы. Тело его было погребено в больничной монастырской церкви святого Иоанна Златоуста и преподобного Сергия Радонежского, в склепе за левым клиросом. В 1988 году, после канонизации святителя Игнатия Брянчанинова, его мощи были перенесены в ярославский Толгский монастырь.

После его кончины, Священным Синодом в должности настоятеля Бабаевского монастыря был утвержден архимандрит Иустин. Духовное воспитание он получил под непосредственным руководством святителя Игнатия и потому являлся ревностным подражателем его в делах монастырского управления.

Начало XX века явилось для монастыря столь же бурным и катастрофичным, как и для всей России. Люди, руководствовавшиеся идеей всемирного разрушения и революционного насилия, взяв власть, принялись за дело. Все, что создавалось веками, превращалось в груды развалин. Не обошла эта участь и Бабаевский монастырь. К началу 20-х годов богослужение в соборном храме прекратилось и большинство братии рассеялись по разным местам. На территории монастыря был организован Костромской детский дом, а затем школа сельской молодежи. Здесь же располагался совхоз «Революция», затем районный исполнительный комитет. Соседство с церковными храмами вызывало раздражение и недовольство новой власти. Постепенно оказались разобранными церковные постройки внутри монастыря; дошла очередь и до соборного храма. В середине 30-х годов его начали разбирать на кирпич и увозить в поселок Красный Профинтерн для строительства бани. Однако качество и крепость стен храма были настолько высоки, что он не поддавался дальнейшей разборке, поэтому решено было его взорвать.

Для этой цели летом 1940 года в монастырь приехала специальная бригада взрывников, которая заложила в отверстия, просверленные в стенах Иверского храма, взрывчатку и произвела его уничтожение.

С сентября 1941 года по август 1945 года в зданиях бывшего монастыря разместился эвакогоспиталь № 3044, первым начальником которого был военврач 3 ранга В. В. Болдин, а с 1943 года и по 1945 г. - подполковник медслужбы Г. С. Лопатухин.

После ликвидации госпиталя на Бабайках была открыта детская трудовая колония, при которой имелась своя школа. В середине 1950-х годов колонию закрыли, передав помещения под нужды областного детского костно-туберкулезного санатория. После перевода санатория в 1995 году в пансионат «Левашово» Бабайки, оставшись без хозяина, подверглись окончательному разрушению.

В 1998 году монастырь вновь стал действующим.Его настоятелем был назначен игумен Борис (Долженко). В настоящее время идет работа по восстановлению всей обители. Вновь восстановлен и действует храм в честь преп. Сергия и св. Иоанна Златоуста, в котором почивали мощи святителя Игнатия, вновь отстроены храм в честь Иверской Божиецй Матери и храм в честь святителя Николая Чудотворца.

Николо-Бабаевский монастырь Николо-Бабаевский монастырь на окраине Некрасовского, у впадения Солоницы в Волгу -- древняя, когда-то всероссийски значимая святыня. К сожалению, сейчас она полузабыта. В масштабах России знают о ней немногие. Да и в самом Ярославле мне приходилось встречать людей, которые ни разу даже не слышали о ней: "Бабаевская? А где это вообще?" Одни древние обители знамениты, в первую очередь, чудотворными иконами, другие -- подвизавшимися в них святыми. Здесь было и то, и другое. Именно -- было... Славился далеко за пределами ярославско-костромского региона чудотворный образ Николая Угодника -- он утрачен после революции. 6 лет подвизался в монастыре и более 120 лет покоился в нём свт. Игнатий Брянчанинов -- но в 1988 г., при канонизации, его могила была открыта, а мощи перенесены в Толгский монастырь (кстати, обретены они были без головы и правой ноги, так как землю в этом месте в своё время копал бульдозер). До революции обитель отличалась грандиозным архитектурным ансамблем -- в советское время она была тотально разрушена. В 1998 г. началось возрождение монастыря, но проходит оно пока довольно медленно. Николо-Бабаевский -- один из тех монастырей, история которого началась с чуда. Причём, чудо это, хотя и прикровенное, "естественно объяснимое", было в своё время не менее известным, чем явление Толгской иконы Божией Матери. Однажды (по смутному известию, в 1523 г., а может быть, и раньше...) по Волге к устью Солоницы приплыл на "бабайке" образ Николая Чудотворца. Бабайками назывались вёсла, употребляемые вместо руля при сплаве леса. Местные жители, конечно, воздали почести столь необычно прибывшей иконе. Вскоре на Солоницу пришёл инок Иоанн из Троице-Сергиевой лавры, построил для иконы маленький храм (как говорят, поностью из бабаек, которых валялось в устье великое множество!). Так и началась история обители. Есть, правда, предположение, что монахи пришли сюда намного раньше -- в эпоху преп. Сергия Радонежского. Его ученик преп. Пахомий Нерехтский основал по соседству Троице-Сыпанов монастырь. Здешняя обитель могла возникнуть примерно тогда же, в XIV веке. Но это только гипотеза. Саму чудотворную икону специалисты уверенно относят к типу "Никола Великорецкий ". За сотни вёрст отсюда, в Вятской земле, первообраз подобной иконы чудесно явился в 1383 г. на реке Великой. В 1400 г. был перенесён в Хлынов, а как раз к XVI веку его списки распространились по всей России. Погрудное изображение свт. Николая Чудотворца без митры занимает лишь самый центр иконы, вокруг -- большие по объёму сцены из его жития. Явно "Никола Бабаевский" -- разновидность "Николы Великорецкого". К сожалению, ни та, ни другая икона не сохранилась в подлиннике. Самый древний, точный и почитаемый список из Бабаевского монастыря хранится сейчас в Костроме, в церкви Воскресения на Дебре. Ведь церковно-административные границы за века не раз менялись. В древности Бабаевский монастырь относился к Ростово-Ярославской епархии, в XVIII -- начале ХХ вв. -- к Костромской, сейчас -- снова к Ярославской. Вообще, в Костроме эту икону знают и чтят больше, чем в Ярославле. В Костромской епархии она, можно сказать, вторая по значимости после Фёдоровской иконы Божией Матери. Несмотря на долгую историю, "золотой век" Бабаевской обители -- всё же XIX. Древние монастыри всегда духовно обновляются с появлением ярких личностей. Такой уникальной личностью в Бабаевском монастыре стал святитель Игнатий Брянчанинов. Оставив Ставропольскую епархию по болезни, последние 6 лет жизни он провёл на покое в этой обители (1861-1867 гг.). Причём, то был уже второй его приезд: впервые будущий епископ, тогда ещё игумен, Игнатий находился здесь "в отпуске на лечении" 11 месяцев в 1847 г. Болел Святитель часто, ещё с детства, и прожил всего 60 лет. Но за относительно короткую жизнь стал, по значению своих трудов, поистине "отцом современного монашества". В кратком очерке, конечно, не имеет смысла пересказывать всё житие свт. Игнатия: о нём издано много подробных, основательных книг. Но о "бабаевском периоде" его биографии, говоря о монастыре, придётся вспомнить ещё не раз. Монастырь был закрыт и разорён в 30-е годы: два из трёх храмов -- Иверский и Никольский, -- снесены до основания. Учитывая наличие соляных источников в окрестностях, планировалось разместить здесь санаторно-курортную базу "для трудящихся". До войны это сделать не успели, а в войну в корпусе бывшего монастыря разместился госпиталь. В последующие годы здесь находился детский туберкулёзный диспансер. Даже при открытии мощей свт. Игнатия Брянчанинова (в 1988 г.) в бывшем храме, где велись раскопки, находилась палата с больными. Сам монастырь начал возрождаться лишь 10 лет спустя после обретения мощей. * * * Из центра Некрасовского пешком до Бабаек примерно полчаса. Дорога -- одно удовольствие! Она тянется вдоль Солоницы на небольшом удалении от реки, но то и дело синяя лента проглядывает сквозь зелень. Последний участок проходит краем пологого пригорка. За берёзами открывается большая живописная долина: устье Солоницы и ширь Волги. Становится ясно, что святыня покажется вот-вот. Из-за деревьев монастырь не увидишь, пока не подойдёшь к нему вплотную. Цельной ограды у него пока нет, и проход с южной стороны можно назвать воротами лишь условно. У входа стоит стенд с планом некогда грандиозного ансамбля XIX века... от которого сохранилась примерно половина построек. Сразу за воротами белеет среди зелени главный храм Иверской иконы Божией Матери -- освящённый лишь весной текущего 2014 года. Что интересно, за образец был взят не тот собор, который стоял здесь до революции, и даже не какой-либо из ярославских храмов, а шедевр древнего новгородского зодчества -- церковь Фёдора Стратилата на Ручью XIV века. Стилизация получилась замечательная! Новгородское зодчество куда более аскетично, чем ярославское -- и в такой обители оно смотрится исключительно уместно. Монастырь, густо заросший высокими деревьями, практически утонувший в роще, не производит сейчас впечатление единого, целостного ансамбля. Скорее, он кажется просто зелёным уголком, кварталом старинной застройки с уютными травяными двориками. Цветущие липы, большая деревянная беседка рядом с деревянным же Никольским храмом и деревянным архиерейским домиком, -- всё оставляет ощущение мира и покоя. Каменное каре корпусов и ограды сохранилось не целиком, а как бы пунктирно. Декоративные башенки XIX века очень похожи на оптинские. Ещё несколько лет назад даже то, что уцелело, стояло в руинах, но сейчас длиннейшие корпуса почти полностью отреставрированы внешне, а некоторые и внутренне: виден свежий цемент и новые стёкла. Особых древностей здесь не встретишь -- не Толга, совсем другой дух! -- но вот об эпохе святителя Игнатия сохранилось немало напоминаний. Предзакатный час в подобных святых местах почти всегда наполняет душу каким-то левитановским покоем. То ли солнце, то ли дух Божий вымывает из сердца всё несветлое, наносное. Само наше восприятие мира исцеляется... пусть и на какие-то минуты, в лучшем случае -- на часы. Густая тишина летнего вечера, неслышный звон лучей о светящиеся берёзовые листики, безмолвие двух спокойных, сливающихся рек -- да, поистине "Тихая обитель"... Чем-то её простая, неброская, умиротворяющая красота напоминает по духу Оптину, скиты Валаама. А отсутствие массы туристов, конечно, исключительно благотворно для истинного монастыря. По местам, связанным со свт. Игнатием, меня провёл, в отсутствие архимандрита Бориса, иеродьякон Пётр. Я очень благодарен ему за радушие и эту импровизированную экскурсию. Сначала он показал снаружи мезонин в центре реставрируемого южного корпуса. Здесь будущий святитель Игнатий провёл исключительно плодотворные на творчество месяцы 1847 года. "Ему были отведены кельи, состоявшие из четырёх маленьких комнат, в отдельном мезонине над кельями настоятеля. Помещение это было весьма удобно для безмолвия. С одной стороны из окон открывался величественный вид на Волгу. Здесь архимандритом Игнатием был написан ряд писем к разным лицам, в числе их к некоему иноку Леониду, озаглавленных так: "К иноку, занимающемуся умным деланием ". Здесь же была начата книга "Последование Христу ". Своим пребыванием в обители о. Игнатий был так доволен, что просил о продлении отпуска ещё на пять месяцев". Прошло 15 лет, и святитель Игнатий вернулся в Бабаевский монастырь уже навсегда. О. Пётр провёл меня в западный корпус, где в 2007 году была открыта небольшая выставка, к 200-летию святителя: в основном репродукции фотографий и документов, связанных с его жизнью. Непосредственно из корпуса мы вошли в маленький домовой храм с необычным двойным посвящением -- свв. Иоанна Златоуста и Сергия Радонежского : единственный в монастыре, сохранившийся с XIX века. Именно здесь завещал похоронить себя свт. Игнатий, что и было исполнено. Сейчас на месте, где до 1988 г. находилась его могила -- слева от иконостаса, -- стоит символическая рака. Другая святыня храма -- мощевик с частицами останков 36 святых. О. Пётр открыл его крышку, а мне посчастливилось приложиться к самим частицам без стекла. "Чувствуешь, до сих пор благоухает?" -- спросил о. Пётр про косточку свт. Феодорита Рязанского, жившего 4 века назад и ездившего в Кострому звать на царство Михаила Романова. Действительно, запах, как от мира, был очень ощутим. Всегда возникает непередаваемое чувство при виде мест, особо связанных с чьим-то творчеством . Духовным творчеством -- тем более! Есть просто святые места -- а есть места, где писались великие книги. Николо-Бабаевский монастырь -- этакое "духовное Болдино". Ведь Игнатий Брянчанинов -- настоящий воскреситель святоотеческих традиций на русской почве. Именно благодаря его трудам древняя аскетика как своеобразная наука о борьбе со страстями из "археологии" -- из седого прошлого! -- стала самым что ни на есть настоящим. Именно здесь святитель окончательно доработал главную книгу своей жизни -- "Аскетические опыты ". Первые два её тома вышли в 1865 г., а III и IV -- в 1867 г. Сам свт. Игнатий дерзновенно заявлял в письме от 1866 г.: "Опыты" -- не суть моё сочинение. Они -- дар Божий современным православным христианам. Я был только орудием" . Он признавался, что в работе над материалами придерживался метода Пушкина, который "подвергал их самой строгой собственной критике, пользуясь охотно и замечаниями других литераторов. Затем он беспощадно вымарывал в своих сочинениях излишние слова и выражения сколько-нибудь натянутые, тяжёлые, неестественные". В духовном же смысле, Святитель свидетельствовал, что никогда не дерзал писать о каких-либо духовных практиках, которых не прошёл сам . Помимо "Опытов", св. Игнатий оставил и многочисленные письма о современном ему состоянии общества. Его оценки честны и нелицеприятны: "Дух времени таков и отступление от Православно-христианской веры начало распространяться в таком сильном размере..., что возвращение к христианству представляется невозможным ". И о монастырях: "Положение их подобно весеннему снегу в последних числах марта и первых апреля: снаружи снег как снег, а под низом его повсюду едкая весенняя вода: она съест этот снег при первой вспомогательной атмосферической перемене. Важная примета кончины монашества -- повсеместное оставление внутреннего делания и удовлетворение себя наружностью напоказ. Истинным монахам нет житья в монастырях от монахов-актёров". О своём призвании и причинах добровольного ухода с епископской кафедры в Бабаевский монастырь св. Игнатий писал: "Не всем быть листьями, цветами, плодами на древе Государственном: надо же кому-нибудь, подобно корням, доставлять ему жизнь и силу занятиями неизвестными, тихими, существенно необходимыми. Одним из таких занятий признаю утверждение ближних в христианской вере и нравственности". Жизнь епископа-старца в Бабаевском монастыре была очень активной, несмотря на болезни. Каждый день он принимал посетителей, а вечером писал новые труды и дорабатывал старые. "Не бойтесь, я не умру до тех пор, пока не кончу дела своего служения человечеству и не передам ему слов истины, хотя действительно так ослабел и изнемог в телесных силах, как это вам кажется". За несколько дней до смерти ему принесли III и IV тома его сочинений. Он сказал "Слава Богу", но, к изумлению окружающих, не проявил никаких эмоций. Архимандриту Иустину заявил: я уже потерял интерес ко всему земному. Накануне кончины святитель успел написать: "Нет во мне свидетельства жизни, которая бы всецело заключалась во мне самом; я подвергаюсь совершенному иссякновению жизненной силы в теле моём. Я умираю". Если же говорить о том, что св. Игнатий за эти же годы сделал не только как писатель, но и как настоятель, то список тоже получится довольно внушительный. В 1861 г., к моменту приезда святителя, в кассе монастыря числилось всего 67 рублей... и 2000 рублей долга. Хозяйство некогда процветавшей обители в новых условиях пришло в полное запустение. Все здания обветшали. Свт. Игнатий, у которого было множество духовных чад по всей России, привлёк большие пожертвования, и уже в 1862 году провёл капитальный ремонт всех корпусов. На землях монастыря (прежде сдававшихся в аренду за ничтожную плату) организовал хлебопашество, провёл каналы для осушки заболоченных участков. Получилось образцовое хозяйство, как в Троице-Сергиевом монастыре под Петербургом, где св. Игнатий настоятельствовал ещё в молодости. Но главным мероприятием в жизни Бабаевской обители в те годы стало возведение огромного Иверского собора: прежний вмещал не более 600 человек, а при новом притоке богомольцев этого стало мало! Знакомый святителя, известный архитектор из Петербурга Горностаев составил проект. Нашёлся жертвователь -- мещанин, строитель-подрядчик Федотов. Всё делалось безвозмездно. Кирпич изготовлялся прямо на месте -- на специально заведённых монастырских заводах. Строительство продолжалось 13 лет и завершилось уже после смерти св. Игнатия. Фотографии сохранили для нас облик разрушенного в 30-е годы собора. Нарядно-эклектичный, многоглавый, он был увенчан большими коронами-митрами. Честно говоря... по-моему, эти митры вместо куполов смотрелись несколько неуместно. Облик любого храма -- это архитектурное выражение молитвенной практики. Потому-то так разнятся типичные храмы разных конфессий. Готика -- яркое выражение католической экзальтации. Византийские и древнерусские церкви -- ровного молитвенного горения, аскетизма без крайностей, "трезвения ума"... В этом смысле трудно сказать, что же подвигло великого аскета, противника любого "воображения" в молитве, любых восторженных эмоциональных всплесков свт. Игнатия на создание столь эклектично-пышного, эмоционально перегруженного, нетрадиционного храма! Нарочно не придумаешь образ, более противоречащий по духу его же трудам... тем не менее, парадокс, но и это -- тоже творение святителя Игнатия ! Не нам его судить... факт лишь заставляет лишний раз задуматься, до чего трудно любое явление и личность втиснуть в одну схему. Кажется: так, так и так, вроде, всё ясно, всё по полочкам разложено... а практика вдруг взламывает прокрустово ложе! Самый большой противник "фантазии" во всём русском богословии -- тот, кто даже оду Державина "Бог" вполне убедительно громил как непростительную подмену духовного душевным, -- возвёл храм на чистой фантазии, без учёта веками сложившихся традиций. О построенном позже, но в очень схожей манере огромном монастырском соборе Великого Устюга прав. Иоанн Кронштадтский изрёк грозное пророчество, что такой храм долго не простоит. Так и случилось! Практически однотипные устюжский и бабаевский храмы после революции были снесены до основания и в прежних формах уже не восстановлены. Видимо, Бог сам подправляет некоторые наши творческие ошибки (а у кого их нет!) и устраивает всё, как лучше. Думается, нынешний "новгородский" Иверский храм куда более соответствует духу "Аскетических опытов" самого же свт. Игнатия Брянчанинова! Новая жизнь монастыря только начинает складываться. Рядом с Иоанно-Сергиевским храмом -- простенькая могила рязанского митрополита Симона, который уже в наши дни, в 2003 г., как бы ведомый св. Игнатием, оставил кафедру, удалился на покой в Бабаевский монастырь и вскоре здесь преставился ко Господу. А кого-то свт. Игнатий невидимо подвигает на церковно-литературное поприще. Настоятель монастыря архимандрит Борис (Долженко) несколько лет назад опубликовал свою книгу "К тихому пристанищу", посвящённую особенностям монашеского делания в наше время. Красной нитью через неё проходит идея трезвомыслия, рассуждения во всём и "золотой середины" с отвержением крайностей -- вечные темы, близкие и свт. Игнатию. Работа вполне может служить настольной книгой для новоначальных монахов, послушников и всех, кто только "взвешивает", идти или не идти ему в монастырь, его ли это путь. Кстати, о путях... Мой экскурсовод иеродьякон Пётр, человек уже глубоко пожилой, обмолвился о своей жизни -- о промысле Божьем. Человек он был военный, дослужился до подполковника. В 1993 г. его сын прямо во время собственной свадьбы (!) попал в страшную аварию. 4 месяца пролежал в коме, чудом выжил, но остался инвалидом. Ради его спасения отец дал обет всю оставшуюся жизнь свою (и насколько возможно, жизнь сына) посвятить Богу. Непросты пути духовные, и много на них боли... не только в переносном, но порой и в самом прямом смысле. У кого-то есть "проклятые вопросы", как у героев Достоевского -- а кто-то отвечает на них самой своей жизнью. У каждого своё...

Описание старой фотографии: Монастырь расположен в 28 км от Ярославля, у поселка Некрасовское (бывший посад Большие Соли), при впадении в Волгу реки Солоницы.
Время основания монастыря точно неизвестно (по одним данным, XIV, по другим, XVI век). Но все предания сходятся в одном: основание монастыря связано с явлением чудотворного образа Св. Николая, явившегося на бабайках - так назывались специальные весла, которые использовались для сплава леса.
Каменные здания, дошедшие до XX в., были сравнительно поздними - здесь едва ли были постройки старше, чем первой половины XIX в.
История монастыря связана с жизнью в нем святителя Игнатия (в миру Дмитрия Александровича Брянчанинова) - замечательного русского богослова ХIХ века.
Впервые св. Игнатий посетил это место в 1847 году. В это время он, архимандрит Троице-Сергиевой пустыни под Санкт-Петербургом, был прислан в Николо-Бабаевский монастырь для поправления здоровья. Позже св. Игнатий стал епископом Кавказским. Однако к 1861 г. его здоровье вновь ухудшилось, и святитель подал прошение об увольнении на покой и попросил себе настоятельство в Николо-Бабаевском монастыре. Просьба была удовлетворена. Здесь он умер в 1867 г.
Во время пребывания в Николо-Бабаевском монастыре св. Игнатий написал многие из своих книг. В то же время он и постоянно заботился о монастыре. Благодаря его стараниям был построен новый грандиозный собор (законченный уже после его смерти). Николо-Бабаевский монастырь вскоре стал одной из самых известных и почитаемых обителей России. В таком состоянии он и был запечатлен Прокудиным-Горским.
С приходом к власти большевиков положение полностью изменилось. В 1920 г. монастырь был закрыт, при этом все святыни монастыря, включая древний чудотворный образ св. Николая, бесследно исчезли. За советское лихолетье очень пострадали постройки монастыря. Два храма из четырех, и притом наиболее монументальные - собор Иверской иконы Божией Матери и зимний собор св. Николая Чудотворца - были взорваны.
Последним из советских учреждений, располагавшихся в монастыре, был противотуберкулезный диспансер. В 1980-х гг. диспансер выехал отсюда, и остатки монастыря стали быстро разрушаться и разворовываться. В таких условиях в 1988 г., после канонизации Игнатия (Брянчанинова) его мощи были перенесены отсюда в возрождавшийся Толгский монастырь.
С 1998 г. Николо-Бабаевский монастырь вновь действует. С тех пор восстановлен маленький храм св. Иоанна Златоуста и построена новая деревянная церковь св. Николая Чудотворца. Однако до сих пор он испытывает огромные трудности. Его братия крайне немногочисленна: по данным 2006 г., в нем было только четыре монаха.фотографии С.М.Прокудина-Горского
(1902 - 1916)

В двух верстах к северу от посада Большие Соли (ныне пос. Некрасовское Ярославской обл.) находится Николо-Бабаевский монастырь. Вот как описывает его в 1912 году священник Алексей Воскресенский: «Когда путник, совершающий плавание свое по одной из великих рек нашей Родины — Волге, достигает того предела, где Костромская губерния граничит с Ярославскою, разделяемая небольшою речкою Солоницею, впадающею в Волгу, он еще издали останавливает внимательный взор свой на представляющейся ему иноческой обители, лежащей на правом берегу Волги, опоясанной длинною белою лентою каменной ограды, с четырьмя большими храмами, из которых один — соборный — царствует не только над прочими каменными зданиями обители, но и над всею ближайшею окрестностью.

Это дом великого вселенского чудотворца Николая — Николаевский Бабаевский мужской общежительный монастырь. Стоящий на берегу многоводной русской реки, окруженный зеленеющимися перелесками и золотящимися нивами, с обширною дубовою рощей на южной своей стороне, монастырь, как светлая и благоприятная свеща, горит пред пренебесным престолом Пресвятой и Животворящей Троицы, простирая к небу многочисленные главы своих четырех храмов, в которых вот уже в продолжении более пяти веков верующие возносят свои молитвы ко Господу у чудотворно-явленного образа Великого Его Угодника — Святого Николая Чудотворца».

Название Бабаевский монастырь получил от бабаек — больших весел, употреблявшихся вместо руля при сплаве леса вниз по Волге из рек Шексны и Мологи. Когда лесопромышленники вводили лес из Волги в Солоницу, тогда эти бабайки становились ненужными, и они складывались на берегу при самом устье Солоницы, близ того места, на котором находится монастырь.

В XIV веке, не позднее второй его половины, совершилось здесь чудное событие — явление иконы свт. Николая, давшее иное назначение этой, дотоле пустынной местности, о чем мы читаем в древнем известии следующее: «Икона чудотворная святого Николы, приплыв рекою Волгою на бабайке, большом весле, приста к брегу; Благовернии же людие обретоша оную, изнесоша и поставиша на брег в дубраву зело красну, идеже монастырь ныне; И начаша людие мнозии стекатися на поклонение святой иконе и чудеса деяхуся; И прииде некто инок Сергиева монастыря Иоанн и устрои первый храм молитвенный из бабаек, и придел во имя Сергия Чудотворца Радонежского; И начаша монастырь созидати, и великую нужду претерпеваху от ограблений и разорения злых людей».

Несомненно, что народное усердие не могло оставить явившуюся святую икону на открытом воздухе: для нее устроена была деревянная часовня, куда стекались верующие для поклонения образу Великого Чудотворца. Во второй половине XIV века здесь образовалась иноческая обитель, которая неоднократно страдала не только от вражеских набегов (казанских татар), но и от опустошительных пожаров, истребивших все древние ее бумаги и те драгоценные сведения, которые они могли дать о минувшей исторической жизни ее в прошлые века. Самыми гибельными из них в этом отношении были пожары 1619 и 1870 года. Основанный одним из учеников Преподобного Сергия Радонежского иноком Иоанном, Бабаевский монастырь долгое время был малоизвестен и существовал в виде бедной пустыни.

От первых дней своего бытия и вплоть до половины XVII века обитель была деревянною, обнесенной бревенчатой оградой с единственным деревянным храмом, и только около этого времени последний был заменен двухэтажным каменным. Несомненно, что без пожертвований со стороны благотворителей сооружение такого храма для монастыря, имевшего скудные материальные средства, было невозможно. Неизвестно в точности, кто являлись благотворителями обители в то время; можно только полагать, что они были люди состоятельные. Царь Алексей Михайлович пожаловал Бабаевской обители «на пропитание лесу в длину на две версты, а поперечнику на версту».

Из настоятелей, управлявших монастырем со времени основания его дo XVIII столетия, известны только трое: игумен Иосиф, упоминаемый в монастырском синодике, писаном в 1730 году; игумен Антоний, записанный в том же синодике после Иосифа, и игумен Лонгин, о котором упоминалось в надписи на месячных минеях. В 1709 году Бабаевский монастырь был лишен самостоятельности и приписан к Николаевскому монастырю, что на болоте, в Переяславле-Залесском, из которого стал получать своих настоятелей. Кроме подаяний от богомольцев и пожертвований со стороны благотворителей, монастырь получал доходы от сдачи в наем принадлежавших ему земель, от арендованных им мельниц и рыбных ловлей, и от находившегося рядом перевоза через реку Волгу. Братия усердно занималась хлебопашеством и скотоводством.

В 1728 году по постановлению Свящ. Синода Николаевский Бабаевский монастырь был отрешен от Николаевского, и его игуменом назначили иеромонаха Галактиона, управлявшего с 1729 по 1739 год. Игумен Галактион привел Бабаевский монастырь в порядок, но после смерти сего деятельного и хлопотливого настоятеля экономическое состояние монастыря скоро пришло в упадок.

С 1748 по 1754 год настоятелем монастыря был игумен Гурий, увековечивший свое имя в обители тем, что установил совершать в ней ежегодное празднование Иверской иконы Божьей Матери. Побуждением к установлению этого праздника послужило то обстоятельство, что Гурий, страдавший болезнью ног, получил исцеление после молитвы перед Иверской иконой, пожертвованной в монастырь в 1724 году жителем посада Большие Соли Василием Исаковым.

В годы управления игумена Филагрия (с 1759 по 1790 г.) монастырь получил драгоценное пожертвование: знаменитый вельможа времен Екатерины II князь Григорий Александрович Потемкин принес в дар монастырю часть мощей Святителя Николая в серебряном вызолоченном ковчеге. Потемкин имел вокруг Бабаевского монастыря до 12 тысяч душ крепостных крестьян.

Иеромонах Савва, управлявший монастырем с 1793 по 1810 год, был одним из выдающихся его настоятелей. Он отличался высокими нравственными качествами, строгой подвижнической жизнью, искренним простодушием и нестяжательностью, и вместе с тем был деятельным, энергичным и заботливым устроителем обители. Расширив и украсив монастырский храм, Савва в 1798 году пристроил к нему с западной стороны новую каменную трехъярусную колокольню вышиной в 18 саженей. Им же были построены вновь или отремонтированы обветшавшие монашеские кельи, а деревянная ограда монастыря заменена на каменную.

Пожертвования добрых людей на устроение монастыря делались не только деньгами, но и драгоценными иконами. Так, инокиня Костромского Крестовоздвиженского монастыря принесла в дар Бабаевскому монастырю украшенную золотым шитьем с жемчугом Казанскую икону Божьей Матери. По особому указанию Божьему, бывшему ей в сонном видении, икона эта почиталась чудотворной наравне с другими чудотворными иконами обители. Затем госпожа Победимская, жившая в Суздальском женском монастыре, пожертвовала в Бабаевский монастырь икону Успения Божьей Матери, по размерам представлявшую копию с чудотворной Киевской иконы, с вложенными в нее частицами мощей киевских угодников Божиих.

С 1810 по 1824 год настоятелем Бабаевского монастыря был архимандрит Анастасий, который сделал монастырь одним из первых в Костромской епархии как по количеству и образу жизни братии, так и по благоустройству храмов и прочих зданий. В 1814 году он закончил постройку Успенской надвратной церкви, а в 1821 году - больничную церковь во имя свт. Иоанна Златоуста и прп. Сергия Радонежского. Одновременно с этим с 1817 по 1823 год на северной стороне монастыря был построен новый пятиглавый храм во имя свт. Николая Чудотворца. Для приходящих и приезжающих богомольцев была выстроена двухэтажная каменная гостиница. В Бабаевском монастыре он же установил благоговейное совершение церковных богослужений, стройное столповое пение и неторопливое внятное чтение в церкви. К некоторым работам, как например уборке хлеба и сена в летнее время, он привлекал всю братию, не исключая и старших.

В 1846 году в монастырь приезжал в отпуск по болезни на 11 месяцев настоятель Сергиевской пустыни близ Петербурга архимандрит Игнатий (Брянчанинов). Это посещение имело для монастыря важные последствия.

13 октября 1861 года епископ Игнатий, уволенный на покой, прибыл в Николо-Бабаевский монастырь в качестве настоятеля. Управление таким начальником, каким был епископ Игнатий, знаменитый своей административной опытностью, строгой монашеской жизнью и аскетическими сочинениями, положило начало процветанию обители во всех отношениях.

Вместе с епископом Игнатием в монастырь прибыли управлявший при нем кавказским архиерейским домом игумен Иустин, ризничий иеромонах Каллист, иеромонах Феофан и несколько послушников. В конце 1862 года на жительство в Бабаевскую обитель приехал и родной брат владыки Петр Александрович Брянчанинов, ранее занимавший должность Ставропольского губернатора. Он поселился в монастыре на правах богомольца. Все свои сбережения братья Брянчаниновы жертвуют на ремонт зданий и удовлетворения настоятельных нужд обители. При епископе Игнатии на Волге напротив монастыря была установлена пристань-часовня, у которой останавливались все идущие мимо пассажирские пароходы. В часовне служились молебны и производилась продажа церковных свечей, просфор и образов. Для улучшения материальных средств монастыря было восстановлено хлебопашество на принадлежащих ему. Так как эти земли были частью болотные, то для осушки их прорыты канавы и вода спущена в Волгу. В связи с увеличением количества богомольцев и теснотой Никольской церкви, вмещавшей в себя не более 600 человек, у епископа Игнатия неоднократно возникала мысль о постройке нового соборного храма вместо обветшавшей Иверской церкви.

Составление проекта нового храма епископ Игнатий поручил знакомому архитектору, профессору Академии художеств И. И. Горностаеву.

Весть о начале строительства нового храма быстро распространилась среди жителей Ярославской и Костромской губернии и многие из них стали присылать свои пожертвования не только деньгами, но и строительными материалами. П. А. Брянчанинов, принимавший в этом деле живое участие, пожертвовал около 5000 рублей — последнее свое состояние.

Влияние преосвященного Игнатия, опытного руководителя в монашеском подвиге и мудрого наставника в делах благочестия, на внутреннюю жизнь монастырской братии, конечно, было весьма велико и плодотворно. В свободные часы преосвященный занимался пересмотром своих сочинений, пополнил их новыми статьями и приготовил к печати. Четыре тома этих сочинений вышли при жизни епископа Игнатия, а пятый после кончины. Всю свою жизнь он был усердным совершителем внутреннего подвига, особым делателем молитвы Иисусовой, много писал о ней. Ряд его работ был написан во время жития в Николо-Бабаевской обители. 30 апреля 1867 года епископ Игнатий тихо скончался. Тело его было погребено в больничной монастырской церкви святого Иоанна Златоуста и преподобного Сергия Радонежского, в склепе за левым клиросом.

После его кончины, Священным Синодом в должности настоятеля Бабаевского монастыря был утвержден архимандрит Иустин. Духовное воспитание он получил под непосредственным руководством святителя Игнатия и потому являлся ревностным подражателем его в делах монастырского управления.

Начало XX века явилось для монастыря столь же бурным и катастрофичным, как и для всей России. Люди, руководствовавшиеся идеей всемирного разрушения и революционного насилия, взяв власть, принялись за дело. Все, что создавалось веками, превращалось в груды развалин. Не обошла эта участь и Бабаевский монастырь. К началу 20-х годов богослужение в соборном храме прекратилось и большинство братии рассеялись по разным местам. На территории монастыря был организован Костромской детский дом, а затем школа сельской молодежи. Здесь же располагался совхоз «Революция», затем районный исполнительный комитет. Соседство с церковными храмами вызывало раздражение и недовольство новой власти. Постепенно оказались разобранными церковные постройки внутри монастыря; дошла очередь и до соборного храма. В середине 30-х годов его начали разбирать на кирпич и увозить в поселок Красный Профинтерн для строительства бани. Однако качество и крепость стен храма были настолько высоки, что он не поддавался дальнейшей разборке, поэтому решено было его взорвать.

Для этой цели летом 1940 года в монастырь приехала специальная бригада взрывников, которая заложила в отверстия, просверленные в стенах Иверского храма, взрывчатку и произвела его уничтожение.

С сентября 1941 года по август 1945 года в зданиях бывшего монастыря разместился эвакогоспиталь № 3044, первым начальником которого был военврач 3 ранга В. В. Болдин, а с 1943 года и по 1945 г. — подполковник медслужбы Г. С. Лопатухин.

После ликвидации госпиталя на Бабайках была открыта детская трудовая колония, при которой имелась своя школа. В середине 1950-х годов колонию закрыли, передав помещения под нужды областного детского костно-туберкулезного санатория. После перевода санатория в 1995 году в пансионат «Левашово» Бабайки, оставшись без хозяина, подверглись окончательному разрушению.

В 1998 году территория монастыря была передана Ярославской епархии. В одном из сохранившихся зданий поселились несколько монахов, которые под руководством игумена Бориса (Долженко), принялись за восстановление разрушенной обители.